Воспоминания Yngwie Malmsteen. Часть 6.

Однажды я увидел объявление в газете. “Если у вас есть какая-нибудь своя запись, пусть даже вы просто поете в ванной, то присылайте это нам. Первый приз - 12 часов в Шведском отделении студии CBS, где к вашим услугам будет 16-дорожечная студия”. Я послал им свою запись и, учитывая свои последние успехи, не ожидал никакого результата. Ведь запись, которая позже будет называться The Genesis, уже обошла несколько шведских лейблов и никто не отважился подписать меня. “Это круто, но рискованно, потому что неформат”, - говорили мне. Но несмотря на это я неожиданно победил в конкурсе.

Я использовал студийное время, чтобы записать две композиции. “Far beyond the Sun” и “Now Your Ships Are Burned”, причем работу над барабанами я заканчивал уже самостоятельно. Барабанщик, который у меня там был, хотел еще один дубль, но я сказал ему “Если ты сейчас не заткнешься, то можешь валить”. И он уехал. Вот таким я был в то время.

Мне показалось, что запись получилась отличной и я возлагал на нее большие надежды. Но ничего дальше не происходило, поскольку парням из лейблов хотелось, чтобы я там еще и пел на шведском. А мне хотелось, чтобы песни были доступны более глобальной аудитории. Мы не смогли договориться и поэтому записи не были изданы.

В самом начале я не очень много играл на публике. По большей части я сидел в своей студии. Но потом я начал ходить по музыкальным магазинам и беспокоить людей, играя громко, выламывая рычаги тремоло и делая прочую хрень. Люди вокруг узнали, кто я такой. Но я думаю 

насчет того, кем я был на самом деле, у них было просто мутное пятно перед глазами. Они считали меня слегка тронутым, поскольку я не следовал никакому из существовавших тогда музыкальных направлений. Они называли меня хиппи-мальчишкой, потому что у меня были длиные волосы и потому что я не играл нормальные каверы, как остальные группы. И никакой моральной поддержки со стороны. Все, что я слышал, “ну да, продолжай мечтать, сынок“.

Однако, если ты в чем-то так настойчив, как был я в то время, то судьба найдет способ вмешаться и наградить тебя. Я до сих пор не имею никакого понятия, как мое имя оказалось в списке участников большого фестиваля на юге Стокгольма. Это было летом, я хорошо помню когда, потому что прямо перед этим случился мой день рожденья в 1980 году. Организаторы назвали это действо Woodstockholm и там было очень много групп как местных, так и известных на всю страну, но не хэви или хард-рок, а больше поп-рок и смесь разных коммерческих направлений.

Фестиваль начинался днем в пол-третьего и выступления продолжались до полуночи или даже позже. И так несколько дней подряд. Все происходило достаточно спонтанно. У нас не было саундчека или чего-то подобного. Просто вышли и начали играть. Нас было трое - бас, барабаны и я. Причем помимо гитары, я еще и пел. Мы сыграли пять песен и это было сродни взрыву. То был один из самых моих больших концертов в Швеции если говорить о времени до отъезда в Штаты. До этого я играл в школах и подобным им местам, а тут реально громадный концерт и, я думаю, это было очень важным для меня.

Мы отыграли и пошли отметить это дело. А на следующий день я пошел в магазин купить какой-то мелочевки и случайно глаз зацепился за стойку с прессой. Там было две центровых газеты Espressen и Aftonbladet, и на одной из них прямо на передовице заголовок громадными буквами “КОНЦЕРТ ГОДА”. Я подумал “Круто” и подошел посмотреть поближе. Там на первой полосе самой большой в стране газеты была фотка парня с длинными волосами и стратом. Я подумал “Он выглядит как-то знакомо” и только потом понял, что это был я.

Я открыл газету и там внутри была фотография на всю страницу - я с моими барабанщиком и басистом на фоне. А еще там была чертова громадная рецензия, где группу Rising Force назвали “Stockholm’s Deep Purple”. Надо ли говорить что мой мозг просто взорвался. Там были мы, сражающееся трио без контракта и альбомов, и нас назвали Deep Purple будущего, в то время как куча других групп, намного более раскрученных, удостоилась минимального упоминания, а то и вовсем ничего. Это было безумие.

То был момент, который я никогда не забуду. Я купил все эти долбанные газеты в магазине, потому что раньше про меня никогда не писали в газетах. А тут я и на первой полосе и целая страница в развороте. Мне снесло башню, и я потащил газеты показывать семье.

Конечно, это была отличная реклама - того вида, за которую убиваются и поныне, но контракта мне это не принесло. Мне было 17 лет и я очень отчаянно бился за свою музыкальную карьеру. Внутри, я ощущал себя полностью готовым к ней, считал себя состоявшимся музыкантом и глядя в газету думал “Круто! Это оно самое!”. Но оказалось, нет. Это был какой-то единовременный всплеск, за которым ничего не последовало. Опять мимо.

Перевод: Сергей Тынку